Воздух чернел от дыма, исходящего из небольшой черепушки её друга. Их сердца содрогались от каждого звука и ужаса, доносящегося откуда-то изнутри, где сердца уже нет, но есть желание и мимолётные отблески какой-то правды, впрочем, они могли и обознаться. Но не могли не слышать, не могли не чувствовать и обречённо погибать.